НАГЛЯДНАЯ БИОГРАФИЯ

   Бугров Алексей Дмитриевич, 31.12.1921 г.р., уроженец д. Апраксино Коломенского р-на Московской области, русский. Проходил службу в Вооруженных Силах СССР с 26.04.1941 г. по 10.05.1958 г. Участвовал в Великой Отечественной войне с 22.06.1941 г. по 9.05.1945 г. Летчик-истребитель. Воевал на 3-м Украинском фронте, в 659-м истребительном авиационном Галацком Краснознаменном ордена Кутузова полку 288-й дивизии 17-й воздушной армии. На боевом счету три сбитых вражеских самолета. Дважды ранен. Четыре вынужденные посадки. Награжден двумя орденами Красной Звезды, двумя орденами Отечественной войны 2- степени, орденом Богдана Хмельницкого 3-й степени, медалями «За боевые заслуги», «За взятие Будапешта», «За взятие Вены», «За освобождение Белграда», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941 – 1945 гг.», «За участие в Отечествената война 1944-1945 гг.» (Болгария). В г. Печоре проживает с 2005 г.



БИОГРАФИЧЕСКИЙ ОЧЕРК

   Бугров Алексей Дмитриевич родился в деревне Апраксино Коломенского района Московской области. «Родился я 31 декабря 1921 года за один час до Нового года, а зарегистрировали меня 13 января 1922 года. Так что праздную День рождения дважды», - рассказывает Алексей Дмитриевич. Отец, Бугров Дмитрий Александрович (1895-1970 гг.), имел образование церковно-приходское, работал в Коломне на паровозостроительном заводе. Каждый день он ходил по шесть километров до железнодорожной станции и на поезде ехал на работу. Мать, Евдокия Сергеевна (1894-1975 гг.) была домохозяйкой, а с 1929 года работала в колхозе. В семье Бугровых было четверо детей: Мария (1915 г.р.), Александр (1917 г.р.), Василий (1919 г.р.), Алексей (1921 г.р.).
   Начальную школу – 4 класса – Алексей закончил в родном селе. Семь классов он закончил в 1937 году. В школу-семилетку ходил пешком за шесть километров в соседнее село Акатьево. Здесь Алексей вступил в комсомол. После окончания школы работал в колхозе. Рассказывает Алексей Дмитриевич: «У меня было огромное желание стать летчиком. Один наш колхозник как-то принес газету со статей о Сталинском призыве - дать стране 300 тысяч летчиков. Мама была против, говорила – разобьешься. Вот и поступил я в 1940 году в Коломне в аэроклуб. Нас учили летать на учебных самолетах ПО-2 («кукурузник»). В марте 1941 года я закончил учебу в аэроклубе, а в апреле пришла повестка – меня направили в Качинское авиационное училище. 26 апреля я приехал в училище. Находилось оно на берегу моря, рядом с Севастополем. Училище большое – 7 эскадрилий по 120 курсантов. Первые две недели проходил курс молодого бойца, строевую подготовку. Сразу же стали изучать самолеты. В мае уже закончили программу по изучению учебного УТ-2 и приступили к полетам. Потом стали нас готовить летать на истребителе И-16. Сделали уже в июне несколько полетов, и тут началась война. Немцы стали в первые же часы бомбить Севастополь, нас в 4 часа утра подняли по тревоге. Мы сразу метнулись к ангарам, рассредоточили самолеты. Нам объявили, что тревога не учебная, что это настоящая война. Выдали винтовки. Приказ был – занять оборону от моря, ждали немецкий десант. Но десанта не было. Так два месяца прошло. Нас эвакуировали за Волгу, в Саратовскую область, в город Красный Кут. Это была республика поволжских немцев. Там был аэродром и старые казармы конной армии. В августе я принял присягу. Нас стали обучать летать на разных самолетах-истребителях: ЯК-1, ЛаГГ-3. Это были тяжелые самолеты, деревянные, на фронте они не показали себя хорошо. Потом стали учить на английских истребителях Хокер «Харрикейн II». Англичане, видать, от них отказались, а нам подкинули. Горели они сильно, тоже были деревянные. Потом стали учить на МиГ-3, а потом снова вернулись к «Якам». Нас учили по полной программе, это не был ускоренный курс. Прилетал выпускник училища – Василий Сталин. Потом набрали новую группу, в которой учились сын Микояна, сын Фрунзе, сын Ярославского. У них были привилегии – их готовили по отдельной программе, а жили они и ели с нами вместе. Некоторых наших курсантов отправили на Ленинградский фронт на И-16 – они все погибли. Только в начале 1944 года мы окончили училище, получили звание младших лейтенантов, и нас направили в боевой полк в Багай-Барановку для тренировок по боевому применению. Там я встретил Березина – инструктора из Коломенского аэроклуба. Он мне много дал. Тренировочные полеты были в течение месяца. Отрабатывали слетанность, полеты по маршруту, стрельбу по целям. Потом прилетел майор – покупатель, который должен был нас доставить на фронт. Всем нам выдали новые самолеты ЯК-7. Перед вылетом этот майор подходит ко мне и говорит, что я полечу на его старом самолете, а он на моем. Полетели, маршрут был с тремя посадками в Борисоглебске, Ворошиловграде и Раздельная. Первую посадку сделали в Борисоглебске, все было нормально. Полетели дальше. Вдруг над центром Харькова у меня обрывается тросик управления мотора. На малых оборотах, тяги нет, я пошел на снижение, спланировал за город. Там овраги, рвы, столбы – сесть некуда. Увидел маленькую площадку, с трудом приземлился на нее, врезался в столб, столб упал на самолет. Был сильный удар, я разбил голову, лицо, правый глаз. Остальные наши самолеты полетели дальше. Майор прилетел за мной в тот же день, оставил адрес полка в Раздельной (Одесская область). Двадцать дней я был в госпитале. Потом поездом добрался в Раздельную. Доложил, что прибыл и спросил этого майора, а мне командир дивизии сказал, что тот вчера разбился во время тренировочного полета. Через час в мой 659-й полк должен был лететь самолет ПО-2. На нем меня и привез в часть летчик Смешков Василий Мефодьевич. Он оказался командиром полка, подполковником. Это был исключительный человек. Меня назначили в третью эскадрилью. Тут моя боевая служба и началась, с июля 1944 года. Часть наша базировалась в Одесской области, в деревне Кашары. Мне ЯК-7 определили после ремонта. Я облетал самолет. Потом мы перелетели в Раздельную, оттуда и началась по-настоящему для меня война. Мы летали парами. Ведущим у меня был опытный летчик-истребитель старший лейтенант Анохин Борис. Он говорил: «Главное не отрывайся от меня, а то «Мессера» сожрут».
   Алексей Дмитриевич воевал в 17-й воздушной армии 3-го Украинского фронта. В августе 1944 года участвовал в Ясско-Кишиневской стратегической наступательной операции, дрался с немцами в небе над Правобережной Украиной, Молдавией, Румынией. 27 августа войска 3-го Украинского фронта освободили румынский город Галац. За отличие в боях 659-му истребительному авиационному полку было присвоено почетное наименование - Галацкий. Алексей Дмитриевич вспоминает: «Перелетели в Галац в Румынии. Там аэродром с короткой 800-метровой полосой. Вокруг растут высокие тополя. Нам снижаться надо было прямо над ними, иначе выедешь в деревню. Весь полк сел нормально, а летчик Корнаушенко зацепился за деревья и при посадке побил самолет. Приехал сам командующий 17-й воздушной армии Судеец В.А. Он резкий человек был и приказал, чтобы этого летчика отправили в штрафбат. Командир дивизии Смирнов и другие командиры заступились за Корнаушенко, говорили, что летчик еще молодой, летного опыта нет. Удалось им отстоять парня. В Галаце вышел еще неприятный случай с одним из наших летчиков. Когда вошли в город, солдаты захватили винный подвал, стали тут же пить вино. Некоторые утонули в вине. А из летчиков там оказался Федоров. Он схлестнулся с одним из техников и застрелил его. Федорова осудили и отправили в штрафную роту на месяц, хотя обычно – на три. Он попал в группу разведчиков, которые ходили за «языками». Подобрал себе двух человек в группу, и привели они однажды даже генерала. За это Федорова обратно к нам вернули. Я потом летал с ним в паре».
   8 сентября 1944 года войска 3-го Украинского фронта перешли румыно-болгарскую границу, начав освобождение Болгарии. В 1948 году Болгарское правительство наградило летчика-истребителя Бугрова А.Д. медалью «За участие в Отечествената война 1944-1945 гг.». Аэродромы, с которых взлетали самолеты 659-го полка, были сначала в Варне, потом в Софии (Бужорище). Алексей Дмитриевич рассказывает: «В Болгарии перелетали на другой аэродром. Летели в последней группе парами на Як-3 – штурман дивизии и мой командир звена Борис Анохин, в другой паре - заместитель командира полка Петр Мошин на ЯК-3 и стажировщик Иван – он гнал спарку ЯК-7 с механиком. Они заблудились и попали в Югославию в Скопье. Когда стали садиться на аэродром, увидели, что там стоят немецкие самолеты. Стали по ним стрелять. Горючее у них было на нуле. Анохин и штурман дивизии упали и попали к немцам в плен. А Иван и Мошин дотянули до гор, упали там. Им повезло, они попали к партизанам. На Белградском аэродроме была тюрьма. Когда Белград освободили, то прочитали на стене тюрьмы: «Мы сидели здесь и ждем, куда нас дальше», и подписи Анохина и штурмана. В Болгарии случаи, когда наши летчики сбивались с курса, были очень частыми. На наших самолетах стояли магнитные компасы, а они врут сильно, особенно в гористой местности».
   28 сентября 1944 года началась Белградская наступательная операция. 17-я воздушная армия наносила удары по врагу с рубежа из района Видина. 20 октября столица Югославии была освобождена. А в 1945 году Алексей Дмитриевич Бугров был награжден медалью «За освобождение Белграда».
   29 октября 1944 года началась Будапештская стратегическая наступательная операция. 1 декабря войска 3-го Украинского фронта начали наступление из района между озером Балатон и рекой Дунай. Здесь враг наносил главный удар, сосредоточив почти все свои танки и артиллерию. Удар за ударом по танковым дивизиям врага наносили летчики 17-й и 5-й воздушных армий. Вражеским танкам не удалось прорваться к Дунаю1. Алексей Дмитриевич вспоминает: «По тревоге поднялись. Не было времени проверить самолет. Техник сказал, что машина в порядке. Взлетел. В разгар боя над озером Балатон у меня заглох мотор – техник не заправил самолет. Озеро огромное, думаю, не дотяну до берега, утону. Высота уже 200 – 150 метров, а до берега километра четыре. Тут мысль мелькнула – под сиденьем есть бачок с горючим, литров на девять. Я стал вручную качать топливо. Еле дотянул, выскочил на берег, а сесть негде. Приготовился садиться на лес. Думаю, конец. Потом слева увидел маленькую пашенку с кукурузой. Сел удачно. При ударе о землю стукнулся лицом и опять разбил правый глаз. Лицо залило кровью, думал, что и глаз вытек. Я выскочил из самолета и побежал к дороге. Вижу, навстречу идут мужчина с винтовкой и пацан с ним лет двенадцати. У нас уже был случай, когда так же сел в Венгрии летчик из соседнего полка, Николай Хлебанцов. Он только начал из кабины выбираться, а его застрелили. Я не знал немцы тут или уже наши, не знал чего ожидать от этих двоих. Я выстрелил в мужчину, он упал. Я выбрался на дорогу, увидел наши машины. Чтобы остановить одну из них пришлось выкинуть на дорогу парашют и достать пистолет. Подвезли меня до какого-то города. Там остановились на ночлег в одном доме, мне обработали рану».
   Более трех месяцев шли упорные бои в Венгрии. Фашисты оказывали яростное сопротивление нашим войскам, нанося мощные контрудары. Большое значение имели разведданные, полученные нашими летчиками. Именно в разведэскадрилье служил младший лейтенант Бугров. Вспоминает Алексей Дмитриевич: «Возле города Секешфехервар линия фронта была совсем близко от нашего аэродрома. Разведка доложила, что немецкие танки в 5-ти километрах и минут через двадцать будут у нас. Весь полк на аэродроме, потому что полеты были прекращены из-за сильнейшего тумана – в нескольких шагах ничего не видно было. Уже смеркалось. Комполка принял рискованное решение, взлетать парами, с интервалом в 3-4 минуты. Все взлетели удачно. На наше счастье туман был не высокий, на высоте 300 метров уже светило солнце, и мы благополучно перелетели на другой аэродром. В туман и взлетать и садиться очень сложно и опасно, нужно доверять приборам. В молодости как-то не осознавалась до конца вся опасность профессии летчика-истребителя, больше всего я боялся попасть в плен. В разведку как-то я полетел ведомым со знаменитым в 17-й воздушной армии летчиком Фроловым Александром Павловичем. Он разведчик был бесподобный. Был награжден двумя орденами Красного Знамени, орденом Александра Невского, орденом Красной Звезды. Несколько раз представляли его к званию Героя Советского Союза, но не давали из-за буйного нрава. Ведомый не один погиб, кто с ним летал. Вот мы полетели с ним на разведку и обнаружили большое скопление войск: и танки, и артиллерию, и пехоту. По нам с земли начали бить из всех орудий. Самолет Фролова подбили, и он упал. Я видел, как Фролов сел и к нему побежали немцы. Я еще на бреющем к ним подлетел, а он мне махнул, мол, лети домой. После войны командир нашей дивизии Смирнов добился, чтобы Фролову вернули все ордена и дали звание Героя Советского Союза. Фролов после войны работал учителем, мы с ним долго переписывались». Помимо разведки истребители летали на штурмовку – обстрел идущих по дорогам вражеских колонн, прикрывали с воздуха наземные войска, сопровождали самолеты-бомбардировщики. В день было по 3-4 вылета. Каждый вылет длился час – час десять минут. Это очень большая нагрузка для летчика. И, конечно, каждый вылет мог стать последним. Алексей Дмитриевич рассказывает: «В феврале 1945 года было это, где-то за 80 километров от линии фронта. В бою и не понял, толи попали в меня, толи от перегрузки лопнула труба маслопровода и отлетела, меня обдало горячим маслом. Кое-как дотянул до линии фронта, минут десять самолет еще летел малых оборотах, потом мотор заглох, и я упал. Стукнулся здорово, бронеплита, которая защищает затылок, сорвалась и ударила меня в плечо, и снова я ударился головой. Подбежал к самолету мальчишка – мадьяр, маленький, лет десяти. Он повел меня к переправе. Там один мадьяр дал нам лошадь с телегой, и мы с мальчиком поехали в ближайшую деревню. Уже стемнело. Услышал, одна группа сбоку прошла, говорят на немецком языке, потом – другая. Думаю, их телега может привлечь. Сам в кювет прыгнул, а мальчик один поехал. Я его потом догнал. В деревню приехали, там медсанбат. Люди празднуют что-то. Еда на столе, на вешалке - полушубки. Мальчишку мне жалко было. Холодно, а он одет плохо, голодный. Я ему денег дал, где-то тысячу шиллингов. Нам платили и рублями и еще полевые деньги, т.е. валюту той страны, где мы были. Дал мальчонке продуктов и полушубок, и он ушел. До сих пор жалею, что не догадался тогда имя спросить, адрес взять, можно было после войны найти его. В медсанбате меня перевязали, дали кровать, чтобы отдохнул до утра. А утром – парашют на плечо, и на переправу через Дунай. Переправился и пошел в свою часть».
   Балатонская оборонительная операция продолжалась до 15 марта. Три немецких самолета, два Юнкерса-87 и Мессершмитт, сбил в Венгрии младший лейтенант Бугров на истребителе ЯК-7. Алексей Дмитриевич рассказывает: «Воздушный бой очень скоротечен, всего 8-10 минут. Это всегда сложное пилотирование, большие перегрузки. Надо подойти к противнику близко, на 150–100 метров, иначе промахнешься. Летчик собьет вражеский самолет, а специальный человек его находит и подтверждает, что самолет сбит».
   16 апреля началась Венская стратегическая наступательная операция. Цель ее – завершить разгром немецких войск в западной части Венгрии и освободить столицу Австрии Вену.2 30 марта соединения правого крыла 3-го Украинского фронта (в том числе и 17-я воздушная армия) вступили в пределы Австрии. 13 апреля 1945 года Вена была освобождена. Победу летчик-истребитель Бугров встретил в Австрии. Алексей Дмитриевич вспоминает: «В 4 часа утра объявили о том, что война кончилась. Кругом стрельба началась. Радость огромная была. На другой день эта радость в полку обернулась горем. Утром командир одной эскадрильи, молодой еще совсем, сел на мотоцикл и разбился. Так получилось, что на фронте я был всего одиннадцать месяцев. Летали мы каждый день, мастерство приходило с каждым вылетом. Летчиков в полку погибло больше шестидесяти человек за это время. Нет, я не летчик – асс, просто выходил из сложных положений, потому что принимал правильные решения, и везло, наверное. Первым орденом Красной Звезды меня наградили в 1944 году за 30 боевых вылетов. За сбитые самолеты представляли к ордену Красного Знамени, а наградили орденом Отечественной войны 2-й степени». После войны уже, в 1946 году, Алексей Дмитриевич был награжден медалями «За боевые заслуги», «За взятие Вены», «За взятие Будапешта», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.».
   Все мужчины в семье Бугровых воевали на фронтах Великой Отечественной войны. Погибли оба брата Алексея Дмитриевича. Старший, Александр, был пехотинцем. После тяжелого осколочного ранения в голову он ненадолго приезжал домой, а потом снова - на фронт, и больше уже не вернулся. Василий был моряком, он погиб под Новороссийском при высадке десанта. Погиб в бою и муж сестры, танкист. Мария осталась одна с тремя детьми. Воевал и отец, Дмитрий Александрович. Он был сапером, вернулся с фронта живым.
   После окончания Великой Отечественной войны 659-й истребительный авиационный Галацкий Краснознаменный ордена Кутузова полк был передислоцирован в Румынию. Здесь Алексей Дмитриевич встретил Шенко Татьяну Ефимовну, которая стала его супругой. Татьяна Ефимовна перед войной окончила фельдшерскую школу. Война застала ее в городе Перемышль (Львовская область, Украина). Татьяну Ефимовну сразу же призвали в армию. Она была санитаркой в первом стрелковом полку 99-й стрелковой дивизии, прошла через кровопролитные бои, отступление. Именно она, хрупкая девушка, спасла знамя полка. Пешком, через всю Украину пробиралась к месту дислокации своей части. Потом был Сталинград. На Кубани Татьяна Ефимовна получила тяжелое осколочное ранение головы, которое давало о себе знать всю оставшуюся жизнь. Позже, уже фельдшером Татьяна Ефимовна служила в батальоне аэродромно-технического обслуживания. Она была награждена орденом Отечественной войны 2-й степени.
   В Румынии у супругов Бугровых родился сын. В 1951 году всех жен офицеров, перевели в Советский Союз. Алексей Дмитриевич тоже просил командование отправить его на Родину. Он получил перевод в Ташкент. Там получил еще одно назначение, в местечко Карши Кашкадарьинской области Узбекской ССР, в пятидесяти километрах от Афганистана. Здесь была непривычная жара, отсутствовали нормальные условия для семьи. Татьяна Ефимовна не могла устроиться на работу, сынишка заболел. Осенью Алексей Дмитриевич был направлен в Самарканд. Здесь шел отбор летчиков, кто сможет работать на высоте 7-ми километров без кислорода. Испытания шли в барокамере. Вспоминает Алексей Дмитриевич: «Я был в очереди пятым или шестым. Те, кто был до меня – теряли сознание после высоты пять километров. Я рекорд побил. Пробыл без кислорода на высоте семь километров сорок три минуты. Помог фронтовой опыт, на войне про кислородную маску забываешь. Потом пришла разнарядка учиться на штурмана в Краснодаре. В Краснодаре в 1952 году жена родила дочь Ирину, а через месяц я получил назначение в город Львов. Потом служил три года в городе Самбур (аэродром Калинов), потом под Черновцами. Семья все время следовала за мной». Семнадцать лет отдал небу летчик Бугров. Всякое было за годы службы. Была страшная посадка на аэродроме Бухареста, когда заклинило шасси. Руководитель полетов приказал Бугрову подняться на высоту двух километров и выброситься с парашютом, при такой неполадке посадка была равнозначна смерти. И все-таки Бугров посадил самолет на одну шасси. Командир дивизии тогда, сказал, что за всю свою жизнь не видел такой ювелирной посадки – самолет даже не был поцарапан, только погнулась лопасть винта. В другой раз на аэродроме под Самбуром при посадке попал в зону турбулентности, самолет перестал слушаться рулей, с трудом удалось зайти на второй круг. А однажды принимал экзамены по пилотированию самолета у выпускников курса, на котором учился Гагарин. Тогда, конечно, никто не знал, кем станет Юрий Гагарин, и командировка для принятия этих экзаменов была для Алексея Дмитриевича ничем не примечательна. В Черновцах Алексей Дмитриевич служил в должности командира эскадрильи. В 1958 году капитан Бугров был комиссован по состоянию здоровья и уволен с военной службы на пенсию с правом ношения военной формы одежды.
   По окончанию военной службы Алексей Дмитриевич работал снабженцем на лесопильном заводе, потом слесарем на спиртзаводе. Из Черновцов семья Бугровых переехала в Павлоград, здесь построили кооперативную квартиру. Сын окончил Черновицкий университет, дочка – экономический факультет Полтавского торгового института. Ирина Алексеевна после института получила распределение в Коми АССР, работала сначала в Щельяюре, Усть-Цильме, потом переехала в Печору. После смерти любимой жены Алексей Дмитриевич жил на Украине, но годы берут свое, одному жить тяжело. В декабре 2005 года он переехал к дочери в Печору. Так полковник в отставке, летчик-истребитель, Бугров Алексей Дмитриевич стал северянином.

1 Великая Отечественная народная 1941 – 1945: Краткий ист. очерк / Под ред. П.А. Жилина. – М.: Мысль, 1985. – 368 с., С. 219.
2 Великая Отечественная война, 1941 1945. События. Люди. Документы: Краткий ист. Справочник /Под общ. Ред. О.А. Ржешевского; Сост. Е.К. Жигунов. – М.: Политиздат, 1990. – 464 с.: ил., карт., С. 254.